Стрижакова Анна Ивановна

Предисловие к описи №29 фонда №39 дел постоянного хранения ветерана Великой Отечественной войны, участника трудового фронта  Стрижаковой Анны Ивановны.

 Стрижакова Анна Ивановна родилась 10 мая 1929 года рождения в селе Новотузловка Куйбышевского района Ростовской области.

Отец Анны Ивановны - Стрижаков Иван Михайлович, 1892 года рождения, рано остался без родителей и воспитывался родственниками вместе с четырьмя братьями.  Он был мастером на все руки, профессионал во всех делах: мог и дом построить, ведро сделать из железа, стол и др.  Работал в селе бригадиром огородной бригады, бригадиром был и на стройке. Мама - Стрижакова (девичья фамилия Романенко) Мария Григорьевна,  1897 года рождения,  работала в полевой бригаде, разнорабочей. Были у Анны  сестра Екатерина, 1922 года рождения, и братья  - Петр и Николай, 1925 и 1928 г.г. рождения соответственно.

До войны семья жила хорошо, не бедствовали. У Стрижаковых было 4 коня (которых во время раскулачивания пришлось все же сдать в коммуну), да и в колхозе работали папа с мамой,  Катя работала дояркой, а потом на тракторе, Петя – на прицепе. А Аня с другими детьми ходили «выливать сусликов», т.е. с полведра воды лили в норку, суслики вылезали, дети хватали их и сдавали на утильсырье, получая за это деньги - шкурка суслика очень ценилась (бывало, что и глиняную свистульку могли получить вместо денег). Ну и, одновременно, спасали урожай зерна от прожорливых грызунов.

Аня закончила 4 класса, когда началась война, сестра Катя, выучившись, уже  работала комбайнером. Из села начали призывать девятнадцати-двадцатилетних парней   в армию. В  школе  празднично, с музыкой им устраивали  торжественные проводы. А когда стали приходить повестки парням постарше и взрослым мужчинам - люди заподозрили  неладное, тут уж было не до гуляния, были слезы. Мама Анны Ивановны очень переживала за своих детей, чтобы их не забрали на фронт. Она даже подделала свидетельство о рождении Петра, указав год рождения 1926-й - думала «туда сюда и война закончится». Но весной 1943 года все же забрали брата на фронт, где Петр  и погиб под Польшей. Младшие дети продолжали учиться в школе. В ноябрьское воскресенье 1941года, играя в  подкидной мяч, дети увидели на пригорке едущие немецкие танки. Все, в том числе и Аня, тут же врассыпную кинулись по домам. Так первый раз немцы появились в селе, и, перезимовав,  двинулись дальше. А тем временем, сестру Екатерину и других комсомольцев местные власти организовали  перегонять колхозных коров и лошадей, чтобы немцам не достались. Когда скотину догнали за город Ростов, там их «накрыли» немцы, которые, дойдя до реки Маныч,  отступили под натиском советских войск.

В 1942 году отца Анны Ивановны  направили для работы на военный завод в г.Челябинск. В 1943 году завод эвакуировали,  и Ивана Михайловича отправили домой. Но, доехав до г.Новочеркасска, поезд перехватили немцы, перецепили вагон и отправили в Германию.  На станции Матвеев Курган отцу удалось отправить своей семье письмо, что он попал в плен и его вместе с семьюдесятью односельчанами везут в Германию.

Так Мария Григорьевна осталась одна с двумя детьми - Колей и Аней. Из-за того, что линия фронта приближалась к Ростовской области, началась эвакуация местных жителей. В хозяйстве Стрижаковых до войны накопилось достаточно пшеницы, и перед тем,  как эвакуироваться,  они вырыли большую яму, сделали  в ней ящик и стали ведрами переносить туда пшеницу. Всю ночь носили - прятали от немцев. А на утро приехали солдаты на «полуторке», покидали вещи Стрижаковых и вывезли для их дальнейшей эвакуации. Но в пути обнаружилось, что и у Ани и у Коли – тиф,  и никуда их не пропускали. Мама пошла в  военкомат  и попросила, чтобы ее с детьми отправили домой. Но домой их никто не повез, т.к там уже шли бои.

 Определили их к чужим людям на постой, но хозяйка выгнала в сарай, где были коровы и пришлось им жить там все лето. Когда немцы опять пошли в наступление, Мария Григорьевна вместе с детьми вынуждена была вернуться домой. Они взяли  корову, попросили мужчину сделать на нее ярмо и небольшую двухколесную тачку, запрягли в нее корову, сложили вещи и пошли пешком. Прошли они километров сорок или пятьдесят. Вернувшись домой, обнаружили, что в яме не оказалось запаса пшеницы, в доме тоже не было ничего - ни мебели, ни дверей. Весь дом «обчистили» немцы. «Главное - есть крыша над головой» - вспоминает Анна Ивановна. Коля принялся за работу, искал двери, если не находил, то делал сам из досок, так же сколотил столы, стулья.

Но опять вернулись немцы и  заняли дом  Стрижаковых. Семья вынуждена была перебраться в  подвал и всю зиму приходилось там сидеть, а летом уже можно было находиться и на улице. Немцы заставляли всех на них работать: чистить сапоги, стирать и т.д. Если что не так, то сразу угрожали расстрелом. У соседей был годовалый ребенок,  и когда он заплакал, то немец безжалостно застрелил его в люльке.

Пришла зима, немцы двинулись на Ленинград, но в селе осталась немецкая комендатура и немцы постоянно  просили молока. А как же отдать молоко, ведь есть будет нечего? Но, благодаря папе, который еще до войны сделал жернова, они могли молоть муку из скудных остатков пшеницы в спрятанном ящике. Перемелют с  чашечку муки, добавят щавель, крапиву, борщевик, лебеду (корешки обрежут, обдадут кипятком), добавят «дерть», т.е. свиной корм, и замешивают тесто. Воском смазывали сковородку, чтоб не прилипало, и пекли лепешки. На зиму делали запасы из сушеной лебеды.  А еще, Аня вместе с братом Колей умудрялись менять молоко на горсточку сахара и кусок хлеба – из-за своего маленького роста  бидончик с молоком буквально по земле волокли до  солдатских окопов, а там их «сгребали в охапку» советские солдаты. Так и питались. 

Еще вспоминает Анна Ивановна, как русские солдаты учили детей разминировать мины - больше некому было. Кругом поле было заминировано немцами, и чтобы пройти, надо было разминировать. Детям давали  приспособление, которое показывало, где находится мина, «разгребешь руками землю и смотришь - стоит «пистончик» -  надо взять его осторожно, потихоньку вытянуть и мина обезврежена. И мы ходили», - говорит Анна Ивановна. Приходилось и противотанковые окопы рыть шириной 4 метра. Все колхозные земли были перерыты.

Когда фашисты  в очередной раз отступили, то расположились  на возвышенности невдалеке от села. Из-за бесконечных перестрелок выйти из домов людям было не возможно. Семь месяцев они были под обстрелами и бомбежками, два с половиной  была оккупированы немцами. А когда в  1943 году наша армия погнала немцев, то у людей появилась возможность засевать поля. Грамотные селяне придумали, как переделать плуг, чтоб можно было запрягать коров. Была корова и у соседей, так двумя коровами пахали - Аня вела коров, прикрикивая «цоб-цобэ»,  мама шла  за плугом, а соседка сеяла пшеницу. Засеяв поле, плуг меняли на борону  и, таким образом, засеянные бороздки присыпались землей. Выращенную пшеницу сдавали государству и получали деньги, а потом выгадывали, где курочку купить, где гуська приобрести, а может и поросенка. И  даже находили чем кормить этих свиней и гусей. Вот так восстанавливали свое хозяйство.

Еще вспоминает Анна Ивановна, что когда с Кубы доставили пшеницу - ее  надо было перенести  от станции до Матвеева Кургана за 40 км.  Два мешка с пшеницей, весом каждый по 10 кг, 14-летняя девчонка закидывала один за спину, второй наперед, и  несла. Кушать зерно ни в коем случае нельзя было, т.к  «приняла по весу и должна так же по весу сдать». Вот так несут пшеницу, кушать хочется, остановятся - нарвут свирипу с  молочаем, почистят  и со словами: «Чаю, чаю, молочаю, я тебя скачаю, то в муку, то в вино, чтоб солодко было» - покушают, запьют родниковой водой и вперед. Донеся пшеницу до пункта назначения, сдавали весовщику. Если веса не хватало, то это грозило уголовным наказанием. Анна Ивановна вспоминает: «Конечно, мы брали по жменьке, ели, есть же хочется. Взрослые такого не позволяли себе. Наглели только дети. Весовщики понимали, конечно, жалели нас, все же люди. Но закон был для всех одинаковый». За 20 кг принесенной пшеницы ставили 1,5 трудодня. За месяц зарабатывали по 60-70 трудодней.

Одежда у Стрижаковых в основном была сшитая мамой Анны Ивановны. Очень выручали плащ-палатки, найденные в брошенных блиндажах. Машинка швейная была, брали солдатские плащ-палатки и шили юбочку или сарафан на бретельках. А на кофточки подходили немецкие плащ-палатки, т.к. ткань у них была поярче – желтая с зеленым,  и не сильно плотная. На ноги для лета шились чуни. Мама вырезала форму из плащ-палатки  и сшивала, а сверху подвязывали шнурочком из конопли. Она росла, как сорняк, на полях, когда то посеянная богачами. Растение резали, замачивали, сучили и делали бечевку. А на зиму были одни ботинки на двоих, а то и на троих, дети гуляли по очереди. Спасали от холода и военные фуфайки, найденные в тех же блиндажах.

Во время войны никаких праздников не отмечали, и только к концу 1944 года стали понемногу собираться. После уборки урожая сахарной свеклы, нагонят самогонки, возьмут с собой квашеной капусты, помидоров, огурцов, сала кусочек, и собирались компанией. Пели песни «Катюша», «Огонек», «Три танкиста – три веселых друга», «Тучи над городом встали», порой устраивали пляски, забывая, что идет война. Просидят было до 2 часов ночи, а наутро уже идут коров доить.

 Однажды в степи, когда пололи пшеницу от сорняков, на дороге Луганск-Ростов  увидели машины с красными флагами, остановили одну машину и спросили, что за такое? Им ответили, что кончилась война. «Столько было радости, что мы вытворяли - страшное дело! Молодежь ведь!» - вспоминает Анна Ивановна.

Война закончилась. Когда Анне Ивановне исполнилось 17 лет, пришла пора и о замужестве подумать. Но где  искать женихов-то? Кого в армию забрали, кого убило,  а кто и дома покалечился, «играясь» патронами и запалами. «Война - страшное дело! Я никому этого не пожелаю» - со слезами на глазах говорит Анна Ивановна.

После войны работала Анна Ивановна на комбайне помощником комбайнера и училась в вечерней школе, закончила 7 классов. Анна Ивановна была награждена  за достижения в работе медалью, которая к сожалению не сохранилась. В трудные времена медали меняли на деньги, за них  50 рублей давали, а то и 100. На 100 рублей, рассказывает Анна Ивановна, можно было кучу всего купить - и ботиночки и чулочки, панталончики, шаравары. Ситец стоил 50 копеек. Во время сенокоса в помощь колхозу присылали шахтеров, с которыми рассчитывались продуктами. И вот один шахтер - паренек из Молдавии заинтересовался Анной Ивановной и пригласил поехать с ним  в г. Ровеньки Луганской области за  35 км от с.Новотузловка. Там дали им общежитие, Анна Ивановyа устроилась работать лебедчицей и они жили в свободном браке, детей в этом браке у них не было. Позже гражданского мужа «прибило» в шахте, он стал нетрудоспособен и они вернулись на родину Анны Ивановны. Но не суждено было им быть вместе - муж ушел из жизни. Анна Ивановна стала работать в колхозе дояркой. Построила себе дом, родила дочку Люду, 1966 года рождения.  Позже Анна Ивановна купила себе квартиру, в которой и прожила  тридцать лет. В 1986 году по комсомольской путевке направили дочь Людмилу в г. Пыть-Ях, где та вышла замуж и осталась жить. В 2008 году Анна Ивановна переехала в г.Пыть-Ях к дочери по состоянию здоровья. Сейчас у Анны Ивановны  внук Андрей и внучка Ирина.

Награждена юбилейными медалями «65 лет Победы в Великой Отечественной войне» и  «70 лет Победы в Великой Отечественной войне».

  Документы  участника трудового фронта А.И. Стрижаковой   были переданы на хранение в отдел по делам архивов администрации в 2017 году.

           Состав документов:

• биографические документы А.И. Стрижаковой;
• документы производственной и общественной деятельности;
• фотографии переданы в фонд фотодокументов архива.

 В опись включены документы, характеризующие трудовую, общественную деятельность  А.И. Стрижаковой   за   2003-2017 годы.

 Документы сформированы в 7 (семь) ед.хр., 7 документов.

Архивная опись документов А.И. Стрижаковой составлена по тематическому принципу в хронологическом порядке. К ней составлены следующие виды научно-справочного аппарата: титульный лист, предисловие, итоговая запись.

Начальник отдела по делам архивов Н.Л. Балковая